Оригинал статьи - здесь.
Баба Маша жадно пьет обжигающий суп из грязного майонезного ведерка — когда два дня не ела горячего, уже не до ложки. Дядя Слава несет свою порцию к бетонному блоку — там ему и стол и дом. Заметив рядом дохлого кота, мужчина аккуратно относит его в сторону, чтобы тот своим видом аппетит не портил. Хотя вряд ли это возможно, когда ешь только по вторникам и субботам. Именно в эти дни по столице ездит “автобус милдосердия”: кормит, лечит, одевает тех, для кого еда — уже большое счастье.
Пикник на обочине
В каждый рейс “автобуса милосердия” отправляется весьма разношерстный десант: медработник, волонтеры, сестры милосердия Свято–Воскресенского кафедрального собора. В этот раз к команде добровольцев присоединился и журналист “Вечерки” — скоро зима, и мы уже готовимся к традиционным звонкам горожан, которые просят пристроить бездомных людей или хотя бы посоветовать, где те могут получить горячую еду и одежду.
Первая точка кормежки — за перекрестком улиц Панфилова и Кулатова. В 9.30 утра здесь собирается постоянная тусовка: одинокие больные бабушки, бездомные мужчины, угрюмые пьющие женщины и бывший афганец, который приезжает сюда, чтобы получить еду для пяти неходячих старушек, которым он помогает.
В очереди к дымящейся кастрюле с супом порядок и уважение. Первыми подходят старушки, протягивают замызганные контейнеры, чтобы забрать еду с собой хотя бы на пару дней. Большинство, получив суп, салат и хлеб, отправляются домой, чтобы поесть по–человечески за столом. Только баба Маша не выдержала:
— Давление у меня упало. Шестьдесят на сорок. Еле стою. Поем, глядишь, легче станет, — глотая бульон, оправдывается бабулька. Выпив почти все, она протягивает ведерко сестре милосердия: — Доченька, налей еще. Вкусно так. Дай бог вам всем здоровья!
Сегодня на раздаче еды сестра милосердия Елена Иванова. Высокая, добрая и строгая — с такой не забалуешь. Предупреждает сразу всех, чтобы ели аккуратно, одноразовую посуду не бросали.
— Мальчики, вот вам пакет для мусора. Уберите все за собой. А то выгонят нас с этого места, и накроются пикники на обочине, — предупреждает Елена. “Мальчики” неопределенного возраста и характерного внешнего вида кивают и собирают использованные одноразовые тарелки и ложки в мешок.
Для каждого из них вторник и суббота — радостные дни. Потому что накормят, угостят крепким сладким чаем, дадут лекарства и одежду.
— Мы раньше в “Фонтан жизни” ходили, но это далеко, аж за БЧК. Денег–то на дорогу нет. Сюда удобнее, мы ведь на теплотрассе живем, в окрестностях тару собираем. Едим обычно то, что возле мусорных контейнеров люди оставляют. Если заработаем, покупаем “для согреву” чего–нибудь. Без него на улице не выжить, особенно зимой. Я уже лет десять живу так. Привык. Главное, в холода не обморозиться и не обжечься — стараюсь... Всего и не расскажешь. Одно счастье в жизни осталось — досыта поесть. Жаль, что не верблюд, а то наелся бы впрок и ходил ползимы. Верблюды–то по два месяца в пустынях скитаются, — дядя Слава мечтательно закрывает глаза и с удовольствием жует кусок свежего хлеба, второй прячет в карман.
На другом бетонном столбе разбинтовывает ноги Дима из Кызыл–Аскера. Две недели назад у него началось заражение. Говорит, шел вечером, поцарапал ногу, к утру она воспалилась, покрылась гнойными язвами, а через день такая же картина на второй ноге. Совета срочно ложиться в больницу Дима не принимает — боится, что могут ноги ампутировать.
— Лизочка (Елизавета Штыркина из соцотдела епархии. — Авт.) и лекарства мне возила, и раны обрабатывала. Почти все зажило, на своих ногах хожу! А в больнице бы точно оттяпали по колено, сказали бы, что гангрена, — рассуждает высокий добродушный парень Дима. Про таких, как он, говорят: с особенностями развития. Это, если корректно хотят выразиться. Но обычно не хотят, а Дима и не обижается, просто улыбается и идет дальше.
— Ребята, кому добавки? Мы уже собираемся на вторую точку, — предлагает Елена Юрьевна. Мужчины делают еще одну ходку к кормушке и остаются трапезничать на обочине.
Картонная изба и пластиковые грядки
Следующее место кормежки — пункт приема пластиковых бутылок и стеклотары возле Ошского рынка, на пересечении улиц Боконбаева и Некрасова. Хозяин этого “предприятия” приютил десять бездомных, занимающихся сбором тары на рынке и по мусоркам. Они соорудили посреди двора шалаш, утеплили его, поставили внутри буржуйку.
— Пойдемте посмотрите, как мы живем! — любезно пригласил Шамал, держа перед собой закопченный казан, куда ему налили суп на всю общину.
Мы протискиваемся между “грядок”, на которых, словно гигантские кочаны капусты, высятся тюки с пластиком. Они везде! И они выше человеческого роста! Сюрреализм полный. Шамал толкает ногой дверь, и мы оказываемся внутри шалаша. В углу уютно трещит дровами буржуйка, на нее мужчина ставит казан с супом.
— Сейчас ребята придут, поедим. Видите, у нас тут аккуратно, чисто. На зиму утеплили все. Жить как–то надо. Спасибо хозяину пункта, он нас поддерживает, хотя давно мог бы разогнать, вы же знаете почему, — многозначительно говорит Шамал. Я не знаю, о чем он, но понимающе киваю. Это потом уже в автобусе Елизавета рассказала, что недавно здесь произошло ЧП. Во время ссоры муж ударил ножом жену. Вроде и рана не глубокая была, поэтому женщина не захотела ехать в больницу. Муж не настаивал, боялся, что могут быть неприятности. Пострадавшей перевязали рану, она легла спать. И не проснулась. Мужчину, естественно, посадили за убийство. После такого владелец приемного пункта хотел разогнать своих подопечных, но не стал этого делать — зима на носу, а для них это единственное место, где дают еду, крышу над головой и зарплату.
Да и неплохие они ребята, работящие, благодарные. Именно в этом месте я сделала, пожалуй, лучший кадр этого репортажа — бомжа и щенка, едящих из одной плошки. Один из здешних обитателей взял свою тарелку супа, отошел к забору и, присев на корточки, начал есть. Аромат супа учуял щенок, который подошел к человеку и замер... Не тявкал, не вилял хвостом, просто пристально смотрел в рот. Мужчина поставил перед ним плошку — ешь! Голодный голодного разумеет.
Любочка, верни любовь
Третья точка в парке Фучика. Тут красиво и тепло. Прямо обед на пленэре. Категория бездомных тут совсем другая. Это мужики, которых выперли из дома за пьянку, воровство, скандалы. Не знаю как, но они сбились в стаю — собирают бутылки, когда есть деньги, снимают ночлежку, каких в районе Ошского рынка сотни.
— Зовите меня дядей Колей, — просит один из них — худой, высокий, угрюмый человек в черном плаще. Объясняет, что из дома его выгнали несколько месяцев назад. Сам виноват:
— Домой хочу, но не пускают туда. Пока здесь живу. Хорошо, осень долгая, — поудобнее усаживается дядя Коля в живописно устеленный листьями арык и начинает трапезничать.
— И меня не принимает Любаша. Выгнала. Переживает, наверное, что я уже два месяца на улице скитаюсь. Паспорт мой у участкового нашего, а без него на работу не берут, — театрально расстраивается Зияудин Султанов. — Вы, может, позвоните ей, поговорите, я номер дам. Поругались–то из–за пустяка. Женщин иногда не поймешь.
Пришлось позвонить. И выслушать монолог пожилой женщины, которая шесть лет назад поддалась на уговоры знакомых и взяла к себе помощника по хозяйству.
— Сказали, хороший мужчина, только жилья нет. Все по дому тебе делать будет, за скотиной смотреть за крышу над головой и питание. Ну я подумала, пусть себе живет, помощь–то нужна, сама пожилая уже, шестьдесят лет, а хозяйство все на мне. А этот жук продержался только месяц, потом стал пить, меня с вилами по двору гонять — говорит, женой моей будешь или убью. Потом соседей обокрал, за что и сел на два года. Вернулся и снова ко мне: люблю, говорит. Да на кой он мне сдался, я уже пожилая, а он пьет не просыхая. Духу чтобы тут его не было — так и передайте ему! А паспорт его у нашего участкового Данияра, не знаю, почему он не отдает ему документ, — тетя Люба разошлась не на шутку. Стало ясно: не видать Зияудину больше семейной жизни.
...Разговариваешь с ними и понимаешь — улица стала закономерным исходом той жизни, которую они вели. У каждого был свой путь к подворотне, и получили они за дела свои. Но это совершенно не значит, что им не нужна помощь. Особенно зимой, когда разница между сытостью и голодом обостряется в разы. Каждый год десант “автобуса милосердия” развозит более семи тысяч порций горячих обедов. И более двадцати двух тысяч порций раздается в благотворительной столовой, открытой в Свято–Воскресенском кафедральном соборе, что на пересечении проспекта Жибек Жолу и улицы Тоголока Молдо. Каждый день в одиннадцать часов утра сюда приходят одинокие старушки, которых всегда кормят в первую очередь, а потом еду получают бездомные.
Для работы ежедневной благотворительной столовой и “автобуса милосердия” необходимы самые простые продукты — макароны, овощи, консервы, хлеб. Также требуются медикаменты и перевязочный материал. Очень кстати будет теплая обувь и одежда. Да любая помощь нужна тем, кто живет на улице! И если у вас есть чем поделиться, свяжитесь с отделом социального служения и благотворительности по телефону: 0 (312) 32–53–61 или
+996 (550)–82–48 –14 (Елена Иванова, руководитель отдела).
Фото автора.
