«Автобус милосердия» съезжает с дороги и осторожно, словно трогая колесами мягкую глину, забирается на площадку перед железнодорожной насыпью на улице Льва Толстого. На рельсах сидят худощавые мужчины в черных куртках, как воробьи на проводах. Терпеливо ждут, когда наступит время есть.

Мы выгружаемся, они стекаются ближе к столу и встают в очередь. Шутят, спорят, выспрашивают – почему мы не «Красный крест», если на автобусе нарисован красный крест, и на платах у сестер, которые ездят кормить – он же. Мимо очереди, не поворачивая головы, бредет девушка в черном пальто. Словно проснувшись, она резко останавливается, возвращается назад, мужчины расступаются, пропуская ее к еде.

- Кристина, ты чего грустная такая? – девушка вздрагивает от вопроса, поднимает глаза и серьезно так говорит, – Скучаю по Татьяне Сергеевне  (это наша сестра милосердия). Она меня любила. То мыло даст, то крем от вшей.

Кристина забирает еду и уходит с ней в сторону, подальше от всех. Ставит на землю, трогает ложкой дымящийся суп, начинает есть - медленно и боязно. Потом берет пустую плошку и кладет ее в пакет для мусора. У Кристины ментальные нарушения, она живет в семье сестры, но там крайне тяжелая ситуация. Поесть на точку кормления девушка приходит пешком – почти четыре километра в одну сторону.

- Мальчишки, поздравляю вас с праздником! – протискивается без очереди задорная, загорелая женщина с цыганскими серьгами в ушах. «Мальчишки» услышав, что сегодня – 23 февраля, начинают вспоминать дела давно минувших дней.

- Я в Москве служил. В стройбате. Что тогда киркой махал, что сейчас – больше ничего и не умею, - весело смеется худощавый мужчина лет пятидесяти. Это – Баха, он – бездомный, приходит на биржу труда, чтобы найти хоть какую-то подработку. А в понедельник, среду и пятницу - ещё и поесть вкусный, горячий суп и хлеба вдоволь.

***  

…На второй точке кормления - у парка Фучика, многие не забыли, какой сегодня день. Загодя «порадовались» празднику даже те, кто никогда не позволяли себе приходить сюда пьяными.

- Виноват, исправлюсь… Я на Дальнем Востоке служил. В Приморском крае. Этого достаточно?  - высокий, худощавый мужчина говорил серьезно и грустно. – А этот – в Афганистане, - кивнул он на мужчину, опирающегося на костыли. – Так что сегодня наш законный праздник.

Мужчина виновато поднял глаза – на него по-доброму и с сочувствием глядел священник. С нами в рейс сегодня выехал отец Вячеслав, возглавляющий церковную социальную работу в Казахстане. Он приехал в гости – рассказать о своих проектах, перенять наш опыт. А что может быть лучше «работы в полях»?  Поэтому и приставили мы сегодня батюшку к солдатскому термосу, дали половник, попросили суп наливать.

- Они совсем не агрессивные. Хорошо идут на контакт, - поделился наблюдениями отец Вячеслав, когда мы возвращались в собор.

На самом деле бывает по-разному. Жизнь у этих людей – жернова, безжалостно перемалывающие судьбу. Иногда приходят на точку кормления, словно сжатая пружина – любое слово может показаться обидным - вспылят... Бывало, что и за камни хватались, угрожая разбить наш автобус. Бывало, что друг друга били жестко и безжалостно. Но это – редкие случаи. В основном же люди идут сюда не только за едой, но и за человеческим отношением. Они, словно дети малые, ищут внимания и заботы, подставляя даже заживающие раны под перевязки. Заботливые руки сестер милосердия или добровольцев врачуют не только тело, но и душу.  

- Мы спасаем не их. Мы спасаем свою душу, через помощь им, - обмолвился отец Вячеслав в одну из наших бесед. Но для того, чтобы это правило работало, нужно никогда, ни при каких обстоятельствах не переставать видеть в них – людей. Грязных, заблудившихся, больных, но людей! Таких же, как мы сами, созданных по образу Божиему, но изрядно потрепанных судьбой. А для этого нужно каждый день упражняться в человечности, кормить, бинтовать гнойные раны, искренне интересоваться их жизнью, радоваться с ними или просто дарить мыло и крем от вшей.