Катя прислонилась лбом к больничному окну: по тротуару напротив убегал малыш от мамы, оборачивался и смеялся. Кате казалось, что она слышит, как он хохочет – улыбнулась в ответ.
- Врача-а-а-а, срочно-о-о-о! Ну хоть кого-нибудь позовите, - нечеловеческий крик послышался из коридора, там забегали, зашумели. Через несколько минут воздух детского онкоотделения заполнило густое, черное, почти осязаемое горе. – А-а-а-а-а, - кричала женщина за стеной, выпуская наружу невместимую боль. Все понимали, что случилось…
Это понимала и Катя, но продолжала, словно под гипнозом смотреть в окно – там по-прежнему текла чья-то беззаботная жизнь. А ее собственная – остановилась и отгородилась от мира непроницаемым стеклом.
- Больше никогда не будет так, как раньше, - испугалась собственных мыслей женщина и поспешила в палату к сыну. Даня на нее здорово обиделся – за то, что дала согласие на госпитализацию. Как-будто у женщины был выбор после слов врача, что у сына – рак крови.
…Только через день Катя узнала, что первичный диагноз не подтвердился. У Даниила не лейкемия, а апластическая анемия агрессивной формы. Эта болезнь лечится только пересадкой костного мозга. Но в Кыргызстане ее не делают. Дети-апластики «обречены» только на поддерживающее лечение. Через несколько лет болезни они превращаются в глубоких инвалидов и мучительно умирают.
- Нас с сыном перевели из онкологического в гематологическое отделение. И за несколько дней насмотрелась тут на обессиленных подростков с распухшими коленями и деформированными суставами - это тоже одно и проявлений апластики. Одни на костылях передвигаются, других родители на руках носят… Чего ждать-то? Того, что мой сын станет таким же? Будет беспомощно лежать на кровати и стонать? Нет, не могу этого допустить! Во всем мире апластическую анемию полностью излечивают пересадкой костного мозга, у нас же только поддерживают ребенка, капают ему препараты крови, дают сухую «химию», чтобы состояние не ухудшалось. Я сделаю все, чтобы спасти сына, - решительность у Кати после первой госпитализации была огромной. Именно на ее волне она и пришла к нам.
Историю знакомства с этой маленькой, героической мамой мы рассказывали здесь:
СПАСЕМ ДАНИЛА! ОБЪЯВЛЯЕМ СРОЧНЫЙ СБОР НА НЕ МЕНЕЕ СРОЧНУЮ ОПЕРАЦИЮ
Второй раз Катя приехала совсем другой – собранной и уверенной, что все будет хорошо. Она улыбается и становится похожа на девочку-аниме, нарисованную на ее толстовке.
- Это что, автопортрет? – улыбаемся ей в ответ, кивая на кофту.
- Это мне Данька купил. Накопил карманные деньги и решил порадовать меня. Он во всем такой… Какой-то взрослый. Держится молодцом, даже шутит иногда по поводу своей болезни. А я в душу не лезу, но если поговорить захочет – всегда рядом. Вот недавно смотрел он из окна на свой турник и тоскливо так вздохнул: "Неужели я больше никогда не заберусь на него?" Вы же помните, он занимается стрит-спортом – воркаутом. И так душу защемило от его слов. Он этот турник «варил» с моим братом, и сейчас все, что он хочет – выбежать во двор, забраться на него – и забыть обо всем! Где-то вычитал, что иногда болезнь может отступить после "химии", которую сейчас получает. Господи, а как же я хочу, чтобы это чудо произошло! Чтобы как раньше смотреть в окно на людей и не думать: вот они там - живые и полные надежд, а ты здесь, словно в страшном сне, от которого никак не очнуться, - делится самым сокровенным Катя.
...Неделю назад Дане стало хуже. Катя сердцем чувствовала, что-то не то. Она не стала ждать, пока результаты анализов попадут к врачу на стол, сама посмотрела их на сайте. В панике позвонила гематологу, тот сказал – срочно госпитализировать! Везла его Катя в больницу, как хрустального, лишь бы по дороге «не прорвало».
- Никогда не забуду, как у него в прошлый раз кровь хлестала из носа – словно из водопровода под напором. Сначала Даниил побелел, словно бумага, а пока домчались до больницы, стал желтым. Но во второй раз было еще страшнее, я его везла и Бога молила, лишь бы успеть. Когда приехали, тромбоциты у него упали до восьми единиц, кровь вообще не сворачивалась. Три часа ушло на подбор крови – при таких критически низких тромбоцитах невозможно залить кровь просто подходящую по группе. Сейчас лежит, весь белый, как стена, - плачет Катя…
…Мы гуляем с Катей и Даней по парку возле больницы, Данька позирует, шутит, смущается… Но объектив не обмануть, на каждом кадре в глазах у мальчики – грусть и та самая взрослость, которая проступает во взгляде всех тяжелобольных подростков. Они же все понимают… И про себя, и про болезнь, и про возможности, вернее, невозможности родителей. Даня знает – Кате продавать нечего: живут в доме у бабушки с дедушкой, есть машина, но она сейчас – как персональная «скорая» помощь - случае чего хоть до больницы домчаться успеют. Папы у Дани нет – он умер десять лет назад. Мама одна тащит двоих детей, его и сестренку…
Как бы это не звучало банально, но помочь Даньке можем только мы с вами! Ну нет у него других помощников. Главное, собрать первую треть суммы, потом сбор «доозревает» быстрее – люди перестают думать, что «сумма огромная, все равно не соберут» - и помогают. Но до этого момента нужно еще добраться. Первые пожертвования в этом «марафоне» - самые важные, они потянут за собой другие. Пожалуйста, помогите Кате успеть спасти сына! Донором костного мозга для него будет она – анализы по типированию подтвердили совпадение параметров. Осталось дело за малым – собрать пять миллионов сомов – именно столько будет стоить операция в Индии. На сегодняшний день мама собрала 527 947 сомов, а мы с вами – 320 546,6 сомов, 5000 рублей, 200 долларов США и 300 евро.
Пополнить копилку жизни Даниила можно двумя способами:
- сделать пожертвование наличными в кассу социального отдела. Мы находимся на территории Свято-Воскресенского кафедрального собора (проспект Жибек-Жолу, 497, пересекает улица Тоголока Молдо). Телефон +996 550 824-814 Елена;
- перечислить средства на ЭЛСОМ-кошелек социального отдела 0550824814. Внимание: прямой перевод средств через мобильное приложение НЕ РАБОТАЕТ. Нужно пользоваться меню «покупка» и вводить код агента 12129. Через терминал или карты перечисление обычным способом.
